В 2015 году Россия переходит на цифровое телевидение. Никто не знает, каким оно будет на самом деле: окончательная программа, возможно, будет принята только этой осенью. Известно только, что будет больше каналов по интересам и в нынешней закисшей телевизионной среде начнется здоровая конкуренция. «Русский репортер» углубился в детали и выяснил, что, собственно, изменится.

Сегодня главное отличие программы для цифрового телевидения от обычной в том, что она снимается за маленькие деньги, но с большим энтузиазмом. Темы, которые для большого кино кажутся рискованными или маргинальными, для цифры вполне годятся. Именно так снимают культурологическую программу о еде «Кухни мира».

На берегу Москвы-реки, на пирсе, в два часа ночи выставляют свет. В сербском ресторане снимается передача о латвийской кухне. Сегодня здесь будут готовить серый горох со шпеком и хлебный суп. Бригада работает бодро: в течение двух часов активная блондинка с загадочным именем Южнея — оператор-постановщик — меняет фильтры с темно-синих на более светлые, добиваясь эффекта уюта в кадре.

— У тебя есть жвачка?

— Нет, только шоколадка. Очень хорошая.

— Нет, мне дырку под картиной заклеить.

Бывший дебаркадер, а ныне ресторан «Боэми», больше похожий на кафе, стараниями бригады превращается чуть ли не в заведение класса люкс. На стену вешают принесенное кем-то из дома блюдо в стиле прибалтийского ар-деко 1960-х, стол покрывают серо-пестрой тканью, навевающей ассоциации с Латвией. Спрашивают продюсера Михаила, не забыл ли он насушить сухарей для супа.

— Обычно мы снимаем ночью или рано утром, — говорит Лилия Унгвицкая, шеф-редактор «Кухонь». — Для поваров это нормально: они привыкли рано вставать. А у бригады нет такого понятия — время суток.

Снимаются «Кухни» недавно, да и канал «Телекафе», их производящий, довольно молод. Он — часть «Цифрового телесемейства» «Первого канала».

В четыре часа утра на площадке появляется телеведущий Алекс Дубас. Он русский, но много лет прожил в Прибалтике и умеет готовить местные блюда. Алекс тоже подозрительно свеж. Пока Лиля рассказывает ему план передачи, он съедает часть заготовленного для съемок творога, просит сфотографировать его на фоне ингредиентов, долго повязывает фартук разными способами, а потом сообщает, что Лагутенко с друзьями купил в Риге дом, из которого выбросился Плейшнер в фильме «Семнадцать мгновений весны», и намерен сделать там гос­тиницу «Юстас». Все смеются. В глубине кухни, на стене, сияет шесть поварских ножей. Где-то, мешая съемке, мяукает кошка.

«Если чувствуешь, что сказать больше нечего, просто режь», — советует Лиля Дубасу. «Сейчас начнется рассвет, и вся красота исчезнет, — сокрушается Южнея. — Я люб­лю снимать зимой, когда солнца нет вовсе. Где черная тряпка, чтобы окно завесить? Вы вообще ее взяли?!»

«Часто мы собираемся на гастрономические посиделки у Валдиса Пельша, приходит Лайма, приходит Ингеборга. Ее не смущает, что она вообще-то литовка, — она любит поесть на халяву», — говорит в камеру Алекс Дубас.

Так проходят съемки одной из сотен новых программ, образовавшихся на десятках таких же новых телеканалов. Сейчас их могут посмотреть подписчики НТВ+, «Акадо», «Стрима» и других компаний, предлагающих клиентам пакеты программ, дополняющих условно-бесплатную эфирную сетку. В идеале именно из таких программ, как «Кухни мира», снимающихся молодежью с горящими глазами, будет состоять новое цифровое ТВ, которое велено запустить к 2015 году. Теоретически, этот запуск даст нашему телевидению шанс: в него вольются новые люди, полные сил и идей, не знакомые с правилами, и, если повезет, изобретут не велосипед, а что-то принципиально иное.

Что любят люди

Сегодня страна все больше смотрит основные эфирные каналы. Отчасти по инерции. Отчасти потому, что ничего другого по телевизору не показывают. Этим летом доля «Первого канала» превысила 20%, доля «России» — 18%, НТВ — 14%, СТС подбирается к 9%, доля ТНТ перевалила за 7%. И все. Дальше идут какие-то не­серьезные величины. Хотя суммарно доля малых каналов растет, главным образом, за счет тематических — про кухню, про рыбалку, про образование и т. д.

Вообще предпочтения зрителей сейчас быстро меняются. Падает интерес к кинопродукту — по причине развития культуры кинозалов. Кино как жанра на российском телевидении переизбыток. В других странах ты можешь посмотреть по ТВ кино дай бог пятилетней давности, а тут — все новинки. Кино либо уйдет из наших телеэфиров, либо займет подобающую ему скромную нишу.
— Александр Костюк, директор по телеизмерениям TNS Gallup Media

Самая мощная тенденция — бурный рост интереса к отечественным сериалам, тогда как западные сериалы почти не смотрят. Количество продакшн-компаний, занятых производством отечественного «мыла», сейчас невероятно велико и какое-то время, наверное, будет продолжать расти. А вот интерес к юмору уже несколько лет падает. Comedy Club, собирающий 7% аудитории, не сравнится с былыми успехами «Аншлага»: его доля зашкаливала за 30%. Уходит в прошлое интерес к реалити-шоу. Это был последний из телевизионных бумов. Такого взрывного интереса к новому жанру не отмечали никогда в истории ТВ — но он быстро угас. Сегодня реалити заняли достаточно скромную нишу. Практически все каналы попытались с ними поэкспериментировать, но в чистом виде они нигде не прижились. Зато на ТВ в целом эти эксперименты оказали большое влияние — оно чувствуется практически во всех нынешних телепрограммах.

Кадр реалити-шоу «Дом-2» (ТНТ)

“Дом-2” все еще невероятно популярен. Это классическая сила ниши — она работает на подростков. Я провожаю дочку в школу и вижу: идут девочки, класс восьмой — девятый, в руках журнал “Дом-2”, они обсуждают события вчерашней серии. Как цинично сказал кто-то из продюсеров, это единственное место, где девочкам можно узнать, как начать заниматься сексом. Потому что с мамой вроде об этом откровенно не поговоришь, а тут наглядная демонстрация: каким образом это происходит, что нужно, что не нужно и какие могут быть последствия. Это такие “Интриги, скандалы, расследования” — только для подростков».
— Александр Костюк, директор по телеизмерениям TNS Gallup Media

Впрочем, кроме «Дома», интереса у молодежи на телевидении почти ничего не вызывает. Исполнительный директор «СТС-медиа» Владимир Ханумян считает, что для подрастающего поколения, не отягощенного советскими комплексами и цинизмом 90-х, телевидения сегодня нет.

Страна меняется. То, что еще вчера казалось молодежным, сегодня уже никому не нужно. Мы все понимаем исчерпанность сегодняшней модели телевидения с точки зрения содержания. Все, что в 2002–2003 годах казалось новым словом и получало колоссальный отклик, отработало свое. Это касается абсолютно всех каналов — от “Первого” до самого маленького кабельного. Меняются не только молодые, но и взрослые, потому что меняется жизнь.
— Владимир Ханумян, исполнительный директор «СТС-медиа»

По словам Ханумяна, в творческом бизнесе самое сложное — это почувствовать запрос. А телеви­дение перестало волновать, перестало вести диалог со зрителем, ему не хватает жизни. Зритель же хочет прорваться сквозь целлофан, выйти наружу, подышать свежим воздухом.

Что такое цифровое ТВ?

Разговаривать о переходе России на цифровое телевидение пока почти невозможно. Все понимают, что для передачи цифрового сигнала нужно во всей стране поменять медный кабель на оптоволокно, а потребителю надо будет купить и поставить на телевизор цифровую приставку Set Top Box (STB), которая позволит принимать цифровые каналы. Что за фиксированную абонентскую плату с их помощью можно будет смотреть те же 20 каналов, которые в больших городах сегодня принимают обычные телевизоры, только изображение будет гораздо лучше. Что можно будет показывать и 40, и 60 каналов — правда, картинка будет хуже. Но что это меняет принципиально?

Если вы сейчас укажете мне человека, который точно знает, как будет выглядеть то, что лично я называю не цифровым телевидением, а мультимедийной средой, я очень удивлюсь. Технология все время совершенствуется. Ее изменения влияют на поведение потребителей. Все придет к упрощенному приему видеоконтента — из эфира с помощью мобильного телефона, связанного с большим экраном через гнездышко вроде того, в которое сейчас вставляют iPod. У вас будет один гаджет — приборчик, в котором есть почта, интернет, связь с друзьями, “Одноклассники”, все базы данных плюс разнообразный видеоконтент — от привычного брендированного (фильмы, шоу, передачи) до микроконтента, компоновки мелких фрагментов, песен, анекдотов, выдержек из ситкомов, приколов.
— Владимир Ханумян, исполнительный директор «СТС-медиа»

В общем, к каким изменениям приведет внедрение цифры, сегодня никто не понимает. Так что споры идут, главным образом, о том, как все это будет устроено.

Народ привык, что телик — штука дешевая. Вроде радиоточки. За все платила советская власть. Потом место госдотаций заняли рекламные бюджеты — народ ничего и не заметил. Возможно, добрая половина телезрителей до сих пор не задумывается о том, каких денег стоит производство передач и откуда они берутся. И уж конечно, они психологически не готовы доплачивать за просмотр, скажем, программ о природе. Поэтому бесплатное или почти бесплатное телевидение сохранится. Ходят разговоры, что Дмитрий Медведев, до президентства лично курировавший программу цифровизации России, хорошо изучил тему и настаивает на сохранении общедоступной квоты в 20 каналов. Это и будет центральное телевидение.

Руководители малых каналов полны надежд: они считают, что непременно войдут в бесплатный список, что само по себе обеспечит им зрителей и рекламу. Некоторые, действуя надежным дедовским способом, заранее примыкают к какой-нибудь крупной организации.

У нас сейчас план такой — сделать себе охват порядка 10 миллионов зрителей. Войти в “Мостелеком” — это кабельный оператор-монополист в России, он подключен практически ко всем домам в Москве. “Мос­телеком” объявляет цену. Если у тебя есть такие деньги, ты войдешь в будущую бесплатную сетку цифрового ТВ, нет — можешь биться, доказывать качеством. “Мостелеком” — обычный оператор связи, он не фиксирует то, что внутри канала. Единственное условие — чтобы не было экстремальных тем, не разжигалась национальная рознь.
— Юрий Мелитонян, заместитель гендиректора международного туристического телеканала “Сарафан-ТВ”

А вот главный режиссер компании «АртМедиа Групп» Сергей Сенцов полагает, что в ход пойдут совсем другие механизмы воздействия.

Переход на цифровое телевидение на государственном уровне даст возможность прийти в бизнес новым игрокам. Возникнет конкуренция. Хочется, чтобы победили лучшие. Но вы понимаете, что в медийном сообществе не только качество, не только деньги определяют ситуацию, но и некие отношения с властями предержащими.
— Сергей Сенцов, главный режиссер компании «АртМедиа Групп»

Но заместитель гендиректора компании «Стрим-контент» Мераб Габуния не уверен, что с началом эры цифрового ТВ на рынке появятся какие-то новые силы.

Рынок уже поделен, свежих игроков помельче поглотят более крупные, а потом, через несколько лет, придут западные корпорации и скупят всех. Так произошло, например, в Польше.
— Мераб Габуния, заместитель гендиректора компании «Стрим-контент»

Из чего будет состоять цифровое ТВ

В студии — ведущая и двое малышей. Они сидят за столом и пытаются рисовать. Видно, что дети опытные, снимаются не впервые. Свет софитов их не смущает. Интонации ведущей напоминают о злых колдуньях, которые в сказках сажают детишек на противень. В голливудских экранизациях их обычно играют красотки вроде Мишель Пфайффер или Моники Беллучи. Наша ведущая им почти не уступает, поэтому мальчик отвечает на ее вопросы охотно, а девочка, явно привыкшая к роли домашней принцессы, киснет, шарит глазами, подпирает рукой пухлую щечку.

Дети через пень-колоду собирают из кусочков цветной бумаги фигуры. Ведущая пытается ускорить процесс, задает наводящие вопросы, дети отвечают невпопад, не понимают, чего от них хотят.

Следующий сюжет: Золотое Яблочко рассказывает сказку. К детям подсаживаются мамаши и, передавая друг другу картонный муляж фрукта, натужно придумывают сказку со множеством героев. Первую фразу произносит ведущая, вторую — ребенок, третью — мама и так далее. Девочке на вид неполных пять лет, мальчику, наверное, четыре. В этом возрасте редкий ребенок может придумать связный сюжет, да еще в обстановке, где все отвлекает.

Сергей Сенцов объясняет, что программа рассчитана на взрослых, которым сложно найти общий язык со своими детьми. Она является частью канала «Мать и дитя», очень нужного зрителю, поскольку передач о воспитании на телевидении почти нет.

Кроме него «АртМедиа Групп» делает круглосуточные каналы - познавательный «24 Техно» и «24 Док», сплошь состоящий из документалистики. Сенцов утверждает, что интерес зрителя к документальному кино огромен.

Или вот модный нынче формат док-драма или док-фикшн — англичане его ввели. Снимается документальная история, но с реконструкцией. Смешиваются документальные формы и формы игрового кино. У нас уже есть попытки делать нечто подобное. “Первый канал” это делает, но, на мой взгляд, еще достаточно слабо. Наш внутренний императив — не брать чернуху. Это не значит, что мы не берем фильмы с социальной проблематикой. Три года назад мы дали первый приз Петру Мостовому — нашему соотечественнику, живущему в Израиле. Он снял очень человечное кино “Сцена” — о том, как в Израиле в новом театре проводится кастинг для всех желающих, и каждый может попробовать себя в искусстве. Замечательная, трогательная картина, позитивная, несмотря на то что временами слезы наворачиваются.
— Сергей Сенцов, главный режиссер компании «АртМедиа Групп»

О позитиве говорит и Юрий Мелитонян:

Изначально мы позиционировали “Сарафан-ТВ” как канал для туристов. Людям надоела политика, надоели кровавые разборки, поэтому мы решили сделать позитивный канал. Девиз — “Окно домой”. Короткий срез федеральных каналов. Человек в Турции в жару приходит в свой прохладный номер, включает телевизор — о, замечательный фильм “Три мушкетера”! Сейчас делается программа “Песни по заявкам” — что-то вроде караоке, чтобы в пятницу попеть.
— Юрий Мелитонян, заместитель гендиректора международного туристического телеканала “Сарафан-ТВ”

Мария Шайкевич, генеральный продюсер компании «Кефир Продакшн», считает, что выигрывают каналы, делающие ставку на распространенные темы.

Например, “ТВ-3” сосредоточился на мистике, собрал все в кучу: фантастику, ужасы, документальные передачи, ток-шоу. Все, что хоть как-то связано с потусторонними темами. А поскольку люди в России суеверны, склонны к мистицизму, читают сонники, гороскопы и т. д. — естественно, это популярная тема. На “ТВ-3” могут собираться киноманы, которые любят треш, и тетки, которые верят в астрологию, и молодежь, и те же домохозяйки.
— Мария Шайкевич, генеральный продюсер компании «Кефир Продакшн»

«Наш самый популярный канал — о рыбалке, — рассказывает Мераб Габуния. — Его хотят брать абсолютно все, настолько, что мы даже в “нагрузку” к нему даем еще что-нибудь. Сейчас у “Стрим-контента” пять основных каналов: “Ретро” — передачи и фильмы прошлых лет, “Драйв” — автомобили и гонки, “Усадьба”, “Здоровое телевидение”, “Охота и рыбалка”. В среднем аудитория — по 4,5 миллиона человек на каждый канал. А в столе лежат заявки еще на десяток каналов, но показывать это все пока негде».

Есть масса проектов, для которых нужны серьезные вложения, и эти вложения окупиться пока не могут. Поэтому проекты остаются проектами.

Александр Костюк из TNS Gallup Media подтверждает, что каналы будут все больше и больше дробиться по темам.

Новости — значит, чисто новостной канал; спорт — значит, десять каналов по разным видам спорта; разговоры о рыбалке — целиком, с утра до вечера. Мультижанровых каналов будет все меньше и меньше. Доминировать будет нишевое телевидение.
— Александр Костюк, директор по телеизмерениям TNS Gallup Media

Во многом нынешняя ситуация на телевидении похожа на перестроечную: грядут перемены, скоро телевизионная машина потребует новых людей, перед которыми откроются принципиально новые возможности. В конце 80-х — начале 90-х самой сладкой частью эфира были дебаты, высказывания в прямом эфире, подчас шокирующие, но всегда актуальные. Жива ли эта тема сейчас?

Дебаты главы РАО ЕЭС России Анатолия Чубайса и лидера демократической партии "Яблоко" Григория Явлинского (НТВ, 1999)

Когда вы ощущаете себя на подъеме, вы думаете о своем развитии и вам не хочется выяснять отношения. Сегодня по поводу развития страны существует консенсус: мы все хотим, чтобы она была большой и успешной. Чтобы мы сами богатели. Чтобы у нас была хорошая жизнь. Чтобы была свобода. А дебаты возникают, когда нет единого мнения, когда вы что-то обсуждаете. В противном случае на экране появляется эрзац, имитация: Веллер дискутирует с Кургиняном.
— Владимир Ханумян, исполнительный директор «СТС-медиа»

Говорят, на одном телевизионном мероприятии к Владимиру Познеру подошла некая дама: «Владимир Владимирович, мы обязательно должны создать общественное телевидение». Познер, большой энтузиаст этой идеи, язвительно ответил: «Прежде чем создавать общественное телевидение, надо создать общество». То есть не сначала дебаты, а потом общество, а наоборот — сначала гражданское общество, где есть ответственные субъекты, имеющие и отстаивающие свою точку зрения, а не горлопаны, кликуши, подхалимы, радикалы и маргиналы.

Свежая кровь

Удивительная вещь: люди, сидящие в своих продакшн-конторах, на студиях и малых каналах, с утра до ночи производящие телепередачи, искренне уверены в том, что рынок перенасыщен и все возможные темы уже охвачены существующими каналами. И что если темы еще можно высосать из пальца, то производить нишевой продукт уж точно некому. Все профессионалы, на их взгляд, уже работают на телевидении, а новых интересных людей взять неоткуда.

Это наш любимый предмет разговора — что невозможно найти людей. Многие творческие люди работают за деньги в два или три раза меньшие, чем могли бы, но работа у них легкая. Они не хотят ввязываться в телезавод с его большой ответственностью, часто требующей смены профессии. Например, мы делаем передачу про экстрасенсов — хитовую, популярную, она давно идет — и уже год не можем найти человека, который бы пять дней в неделю на ней работал — монтировал за хорошую зарплату, гораздо большую, чем платят, к примеру, в журнале. Миф, что “на телевидение устроиться трудно”, — наследие советских времен, но он жив до сих пор. Хотя во всем мире телевидение считается не очень престижной работой, в отличие от кинематографа.
— Мария Шайкевич, генеральный продюсер компании «Кефир Продакшн»

К каким изменениям приведет внедрение цифрового телевидения, сегодня никто не понимает, поскольку объясняющая и разъясняющая государственная программа пока не принята. Споры, главным образом, идут о том, как все будет устроено

Но пессимистичные взгляды на кадровый вопрос разделяют не все. Так, Владимир Ханумян полагает, что растущий рынок стимулирует предпринимателей инвестировать в него деньги или даже начинать свой телебизнес. Сегодня продакшн-компании создаются теми, кто раньше работал режиссерами или их помощниками. Многие довольно талантливо снимают, но нужно время, чтобы эта продукция стала заметной, чтобы возникла индустрия, соответствующая масштабам страны.

Кто снимал первое кино? Те же любители-энтузиасты. Сейчас их опыты кажутся нам наивными и забавными, и тогда они воспринимались как забава, как прикол. Лента о прибытии поезда на Лионский вокзал, снятая братьями Люмьер в 1895 году, — типичный YouTube.
— Владимир Ханумян, исполнительный директор «СТС-медиа»

Появившиеся и сформировавшиеся в условиях острого дефицита частот и привычные нам каналы «все в одном» либо исчезнут полностью, либо сократятся до минимума. Введение цифры несомненно поделит множество каналов по темам

Вот и Егор Яковлев из Tvigle Media взял за основу формат YouTube и создал интернет-телевидение нового типа, в котором большую часть контента производят непрофессионалы или те, кому тесны рамки старого, традиционного ТВ. Он не испытывает недостатка в креативных сотрудниках.

Примером для нас является все, что связано с цифровой фотографией. 95% профессиональных фотографов снимают суши для меню японских ресторанов или однотипных моделей для однотипных билбордов. Это бизнес, и в нем нет никакого творчества. Параллельно существуют люди, для которых фотография — хобби, а не основной источник заработка. И то, что они делают, с точки зрения творчества в разы превосходит самые лучшие профессиональные фотопортреты суши. Та же модель начинает работать и для видеоконтента в интернете: любители приносят мне идеи и смешные, интересные ролики. Мы не ждем людей с большого телевидения. Более того, они со своими суши нам не нужны.
— Егор Яковлев, генеральный директор Tvigle Media

Свежая кровь необходима новому многоканальному ТВ еще и потому, что восприятие молодых существенно отличается от мейнстрима нынешнего ТВ.

Мы себя чувствуем старыми рядом с 16-летними, у них совсем другие мысли в голове. Они по-другому работают с информацией. А ведь мы монтируем ровно с той скоростью, с какой сами воспринимаем, и зритель воспринимает это с той же скоростью: количество склеек, агрессивность подачи информации диктуется сознанием потребителя и создателя. Человек 60-х просто не выдержал бы такого телевидения, какое мы смотрим сейчас. Хотя, конечно, в определенном возрасте аудитория, как правило, возвращается к классическим темам: новости, криминал, мелодрама, решение жизненных проблем. Но с другой скоростью склеек!
— Мария Шайкевич, генеральный продюсер компании «Кефир Продакшн»